Отзыв на дораму Pinocchio

В который раз пересматриваю начало 11-ой серии «Пиноккио».

Банальную (казалось бы!) сцену: после 13-ти лет разлуки брат нашёл потерянного брата.

Типичнейший поворот, будто бы прямо позаимствованный из какой-нибудь индийской мелодрамы. Сюда бы ещё дополнение в виде песен-танцев, а так же море слёз: «Я твой брат!» - аххх-оххх!..

Впрочем, в этой сцене из «Пиноккио» слёз тоже достаточно.

Песен-танцев индийских, правда, нет.

Зато есть Ли Чон Сок. Великий (как оказалось) актёр, минимальными выразительными средствами добивающийся ошеломительного эффекта.

То, что он творит на базе этой избито-тривиальной ситуации, вводит меня просто в шок. В чистый художественный восторг.

Вообще-то для того, что бы понять эту сцену, надо посмотреть все предыдущие 10 серий «Пиноккио». Потому как Чон Сок менее чем за 3 минуты экранного времени успевает обратиться ко всем предыдущим переживаниям своего героя. Причём (представьте!), он проигрывает их как бы в обратном порядке. Вот, смотрите:

Вначале сцены он – взрослый мужчина.

Он буквально врывается в коридор, он устремлён только на одно: защитить любимую девушку. Он отшвыривает противника. Ему нет дела до этого противника, ему нужна и важна только она – герой Чон Сока бросается к ней, в его взгляде одна только любовь и тревога за любимую.

Следующие секунды экранного времени: поднявшийся на ноги противник хватает Чон Сока за грудкИ и герой Чон Сока осознаёт, что это вовсе не противник – это брат. Любимый (да, тоже любимый) брат.

И в мгновение ока всё меняется.

Между любимыми нельзя, невозможно выбирать, это горько, это противоестественно, и герой Чон Сока может только просить: «Брат, пожалуйста!..» - с горечью, искренне ненавидя эту вынужденную ситуацию.

И получая в ответ: «Я просил не называть меня братом! Мой брат погиб из-за таких, как ты!»

Это – как удар под дых. От неожиданности герой Чон Сока, продолжая настаивать, произносит то, чего не хотел произносить, признаётся в том, в чём не хотел признаваться: «Но я и есть твой брат…»

И натыкается на продолжающееся бешеное неприятие: "Заткнись!" На злость, на ненависть – и этой ненависти нечего противопоставить, у героя Чон Сока сейчас против неё просто нет весомых аргументов.

И снова, в единый миг лицо героя Чон Сока полностью меняется: перед нами уже не энергичный, уверенный в себе человек, а растерянный, не знающий, не понимающий что и как тут можно объяснить.

Предательские слёзы, которые не нужны, которые не аргумент, и даже вовсе наоборот – показатель бессилия, - они просто выплёскиваются из его глаз.

Как доказать, что ответить на слова: «Ты врёшь!» - слова брата, стреляющие прямо в сердце?..

И происходит новое перевоплощение. Герой Чон Сока перед рассерженным и не верящим ему старшим братом вдруг (вмиг!) превращается в обиженного ребёнка. Обманутого, брошенного всеми  родными людьми – отцом, матерью, братом. Брошенного теми, кто и составлял его тёплый, солнечный, рухнувший мир.

И этот маленький, несправедливо обиженный ребёнок впадает в безудержную детскую истерику, когда слёзы льются неукротимым потоком, когда хочется биться головой о стенку, а маленькими ребячьими кулачками лупить обидчика: «Это ты мне врал! Ты обещал, что всё наладится!»

И затем наступает отчаяние – светлое детское отчаяние, когда уже ничего нельзя поделать, а остаётся только жалобно рыдать на груди у растерянного, обезоруженного брата – старшего, мудрого, но не справившегося, не выполнившего своего, такого простого обещания…

И безнадёжно, сопливо выдыхать: «Ведь, смотри, что вышло…»

Каскад этих ярких переживаний, гениально обрушенный Чон Соком на меня, зрителя, ломает и его сценического партнёра – «старшего брата». 

Последовавшая сцена в кафетерии, куда братья отправились для дальнейшего разговора – как и все их дальнейшие взаимоотношения – вырастают отсюда, из отчаянного, безнадёжного, так виртуозно сыгранного Чон Соком, детского доверия младшего брата к старшему…

На такое доверие просто невозможно не ответить – и старший брат, «кремень»-убийца, растекается нагретым на солнце пластилином, он готов на всё ради своего маленького братика – пусть и вымахавшего уже под 2 метра...

Некоторые комментаторы писали, что в итоге старший брат «переигрывает» младшего, оказывается более надёжным, мужественным… Можно и так трактовать. Но этого не было бы без той сумасшедшей сцены в начале 11-ой серии, после которой старший брат «отрабатывает» посыл, который получил от героя Чон Сока.

И от великолепной, психологически выверенной игры актёра Чон Сока.